Платья "от Фортуни"
Визуальный образ эпохи ар-деко отчасти был сформирован под влиянием работ итальянского дизайнера Мариано Фортуни. Большую часть жизни модельер провёл в Венеции, где основал текстильное предприятие и модельный дом. Фортуни был подающим надежды живописцем, сценографом, занимался скульптурой и фотографией, но успехов достиг в области моды.
Именно Фортуни изобрёл и запатентовал технологию плиссировки. Он был первым, кто обратил внимание на качества шёлка – ткани, легко сминаемой, но плохо поддающейся повторной деформации. Техника обработки шёлка, получившая название «плиссировки Фортуни», позволяла кутюрье создавать из материи мельчайшие складки, которые изящно драпировали любую фигуру, и при этом сохраняли форму.
Платья «от Фортуни» (1922)
Из обработанной таким образом ткани модельер изготавливал платья, подобные греческим туникам. Благодаря крою, имитирующему древние хитоны, струящиеся платья Фортуни стали называть «делфосами», или дельфийскими платьями. Сорочки из плиссированного шёлка были столь лёгкими, что в их конструкции были предусмотрены «утяжелители» – бусины из муранского стекла.
Бусины из муранского стекла
Образцы плисированного шёлка, из которого изготавливаются «делфосы»
Платья «от Фортуни», скрученные для транспортировки
Кроме того, венецианец по происхождению, Фортуни изобрёл метод трафаретного нанесения краски на бархат, что позволило ему имитировать фасон ренессансных платьев, сочетая в дизайне восточные и византийские узоры с силуэтами эпохи Возрождения.
Платья «от Фортуни» (1928-1934)
Платье «от Фортуни» (1920-е)
Домашний халат «от Фортуни» (1930-е)
На страницах романа «В поисках утраченного времени» французский писатель Марсель Пруст неоднократно вспоминает шёлковые туники и бархатные наряды «от Фортуни»:
«Мы видим, как героини Бальзака нарочно надевают то или другое платье в день, когда им предстоит принять определенного гостя. Теперешние туалеты лишены такой выразительности, за исключением платьев работы Фортуни. В описании романиста не должно содержаться ни малейшей неопределенности, потому что платье это действительно существует и ничтожнейшие его узоры так же естественно положены на нем, как орнамент на произведении искусства. Надевая то или другое, женщина должна была сделать выбор не между почти одинаковыми нарядами, но между глубоко индивидуальными платьями, каждое из которых можно было бы наименовать»
«Подобно декорациям Серта, Бакста и Бенуа, которые в то время воссоздавали в русских балетах излюбленные эпохи искусства – при помощи произведений искусства, пропитанных их духом и тем не менее оригинальных, – эти платья Фортуни, верные старине, но ярко оригинальные, вызывали, еще даже с большей силой внушения, чем декорации, – ибо декорации оставляли простор для фантазии, – Венецию, всю загроможденную Востоком, где их надо было бы носить, Венецию, которой они были раздробленными, таинственными и восполняющими красками, вызывая представление о солнце и близких чалмах лучше, нежели какие-нибудь мощи в раке Святого Марка»
Дизайнерские решения Фортуни определили модный силуэт эпохи ар-деко и благодаря своей лаконичности оставались эталоном хорошего вкуса на протяжении XX века.
Сельма Шубарт, сестра фотографа Альфреда Штиглица, в дельфиском платье (1907)
Актриса Регина Флори в платье «делфос» (1910)
Сергей Есенин с Айседорй Дункан и её приёмной дочерью Ирмой, одетыми в Платья «от Фортуни» (1922)
Актриса Алла Назимова в наряде «от Фортуни», снимок для журнала «Vogue» (1923)
Галеристка Пэгги Гуггенхайм в дельфийском платье (1975)
Шарлотта Бонэм-Картер в платье «делфос», которое она купила в Венеции в 1922 году (1970-1980-е)