©М.Н. Городова
кандидат искусствоведения
e-mail: kvadr-7@mail.ru
Аннотация: Топография современной Москвы продолжает воспроизводить традиционную средневековую градостроительную структуру в смысле ее соответствия архетипам идеального Небесного Иерусалима. Интегрированный в данном теоретическом изложении метод идеальных аналогий дает возможность интерпретировать рациональные знания о городе в точки зрения универсальных обобщений культурной традиции.
Ключевые слова: Небесный город, семиотика города, идеологемы Москвы, парадигмы архитектуры, теория пропорций, интеграция тамплиерской философии
Почему мы ищем новые смыслы в старых мифах и преданиях? На наш взгляд, в этом состоит смысл связи времен и поколений. Аллегории и иносказания многозначны и вневременны. Зачастую, всматриваясь в намеки священных преданий, мы угадываем такие глубинные знания, которые современная наука еще только лишь гадательно познает, приближаясь с тем тайнам, о которых повествовали священные тексты.
Пространство города мы можем рассматривать на подобие развития и роста живого макроорганизма, в котором пространственно-временные измерения допустимо фиксировать, используя изотопные свойства пространства и времени, при котором единство метрических и топологических свойств сохраняется, если принимается во внимание четвертое топологическое свойство жизни пространства – это время. Таким образом, мы можем расширить описание и осмысление сложных многозначных систем, каким является город, приравнивая параметры пространства, времени, вибрационные колебания звука и угловые величины фигур. И это станет наглядным методом работы архаичной мировоззренческой модели, называемой «законом аналогии». Пусть опорой в этом станет интуитивное прозрение М. Элиаде о том, что «священное пространство, воспроизводит мифическое время» [8, c. 253], давая нам повод понимать эту аналогию как «пространственно-временное подобие».
Данная теоретическая модель создает дополненную теоретико-мифологическую конструкцию, которая отчасти близка известной в науке теории четырехмерной псевдоевклидовой сигнатуре пространства-времени Минковского, который усматривал определенную векторную связь между пространственными расстояниями и промежутками времени.
Осознание сакральной роли Москвы позволяет нам обосновать «силы города» наличием священных модулей [2, c. 24], окружающих центр Москвы по каноничным схемам, транслирующим в буквальном смысле «небесные» модели построения пространства. По мнению М. Элиаде, градообразующей сакральная идея городских территорий представляет мощную защитную инфраструктуры города, основы которой коренятся в религиозном сознании и метафизических законах мироустроения. «Что бы из себя ни представляли эти священные пространства, у них есть одна общая черта — четкие границы, внутри которых можно соприкоснуться (хотя и во множестве различных форм) со священным» [3, c. 253]. Вполне возможно, что мифологические знания, используемые в организации священного пространства основаны на высшей астрономической науке.
Москва – это одновременно Град Небесный, Иерусалим Новый. Эти символы удивительным образом существуют рядом. Почему Москве суждено соединить их в себе? Возможно, это участь всех священных столиц, когда- либо существовавших, соединять в себе все самые высокие надежды и стремления созидающего человечества. Историческая святыня Иерусалима и архетип Небесного Города [2, c. 46], лежащего в основе городского пространства дает основания считать эти структурно-планировочные предпосылки главным критерием, определяющим статус сакральности и каноничности города.
Итак, мы погружаемся в область мифического, когда применяем такой синтетический метод осмысления пространства города, в котором пространственно-временная константа привязана к реальным моделям временного континуума, исчисляемого принятыми в астрономии мерами, в данном случае это сарос. Из определения известно, что «Са́рос (греч. σάρος) или дракони́ческий пери́од — интервал времени, состоящий из 223 синодических месяцев (в среднем приблизительно 6585,3211 суток или 18,03 тропического года), по прошествии которого затмения Луны и Солнца приблизительно повторяются в прежнем порядке)». Если рассмотреть значения слова «сарос», то можно выявить ряд родственных значений. А именно, «сарос» – это знак времени, «цикл», окружность.
«Метр и локоть – это меры земные и человеческие, метр – мера, привязанная к земле, ее природным параметрам. Но Земля представляет в космическом аспекте небесное тело, поэтому прообраз проекций земных мер пребывает на небе. Именно поэтому небесные пропорции приемлемы для земных измерений [5, c. 126]. Мы предлагаем вернуться в двойную систему мер, в соответствии с которой применяли гражданскую систему для строительных нужд и священную – для теоретических (жреческих) расчетов. Тогда локоть, к тому же «царский», традиционно считается мерой священной. А что представляет собой гражданская, а именно – астрономическая мера? Астрономической мерой будем считать привычный метр, который, как известно соотносится с экватором, а значит и со всей небесной, планетарной и звездной системой. Можно пользоваться любыми мерами, главное – выявить аналогию между метром и астрономическим «небесным локтем», между метром (сорокамиллионная часть экватора) и «небесным локтем» (три временных Сароса) существует метафизическая связь.
Меру времени – сарос мы будем рассматривать как аналог мерам длины. Ритмы развития пространства во времени, например, пространство города, можно исчислять в пространственно-временном эквиваленте, выраженном через отношение единицы времени к расстоянию, а именно в нашем случае, сароса к метру. Происхождение древних мер – буквально, небесное. Их применяли и для явных измерений, и для тайных исчислений, коими выражалось мистическое единение всего небесного и земного. Таким образом, нашему взору предстает физическая модель, дополняющая пространство равномерным временным измерением и создающая теоретико-символическую конструкцию, способную в полноте отразить метафизические понятия священного языка. В теоретической физике концепция пространства-времени объединяет пространство и время в одну абстрактную Вселенную. И очень близко подходит к определению нашего термина «пространственно-временное подобие».