Очарование легендарных океанских лайнеров времен первой мировой войны к концу 1920-х годов угасает. Да, Мавритания, Аквитания и Беренгария принадлежавшие компании «Cunard Line» были такими же надежными, как и прежде, а Олимпик, Маджестик и Гомерик компании «White Star Line» все еще имели верных последователей, но в бурные и экстравагантные двадцатые годы эти суда считались пережитком другой эпохи. Хотя они все еще были символом своего времени, для многих это время принадлежит прошлому.

Одной из первых компаний, которая угодила вкусам нового поколения, была французская Compagnie Générale Transatlantique (GGT) со своим последним претендентом на атлантическом маршруте - вызывающе элегантным Иль-де-Франс. Вопреки ожиданиям он не был ни самым большим, ни самым быстрым, ни тем более технически инновационным кораблем своего времени. Но был он, как сказали бы французы, chic или же шикарный. Первое пассажирское судно, построенное после первой мировой, оно также было первым, кто принял громкий, модернистский дизайн эпохи джаза.

Хотя первое впечатление, которое он произвел, было совсем не особенным: его корпус слишком напоминал «Париж», предыдущий корабль CGT. Кроме того, новый трансатлантический лайнер был рассчитан на перевозку довольно скромного количества пассажиров. Даже с технологической точки зрения Иль-де-Франс был надежным, но далеко не новаторским.

Построенный в промежутке 1925–1926 годах, спущенный на воду на верфи Penhoët этот стальной гигант прятал всю свою красоту внутри- он был парящим памятником декоративного искусства.

Ар-деко и Северная Атлантика

В то время как интерьеры старых пассажирских судов были вдохновлены историческими дворцами и особняками, на Иль-де-Франс происходило свое собственное дело. Никогда прежде корабль не следовал своему собственному определению стиля так, как Иль-де-Франс. Он был первым судном со всеми помещениями общего пользования, спроектированными в стиле ар-деко - стиль, который дебютировал в 1925 году на Международной выставке декоративного искусства и современной промышленности, вскоре стал популярным среди миллионеров от Нью-Йорка до Шанхая, доминируя в небоскребах и особняках для вечеринок. Чтобы передать дух времени, глава CGT Джон Даль Пиаз дал краткие, но бескомпромиссные инструкции художникам, работающим над внутренним дизайном корабля: не копировать - творить.

Самым ярким результатом этой философии стала первоклассная столовая на корабле. Эффектная лестница вела в модернистский зал, подобного которому никогда раньше не видели в море. Угрожающе просторный, с льющимся шампанским и безграничной французской кухней, он вертикально занимал три палубы и был самым большим в свое время. Только на одном месте в зале было 537 пассажиров, многие из которых демонстрировали последние коллекции Шане́ль, Ланвáн и Скиапарелли. Обеденный зал, спроектированный французским художником Пьером Пату, имел форму большого полого куба, покрытого серым мрамором и золотыми декоративными элементами. Две массивные мраморные колонны, обнимающие парадную лестницу с каждой стороны, стояли прямо, доходя до самого потолка.

Скульптура-фонтан из хромированных трубок и скрытых светильников украшала центр комнаты, а ряды светильников со стеклянными панелями тянулись по потолку от одного конца до другого. Каждая деталь комнаты была спроектирована так, чтобы подчеркнуть и увеличить ее огромный размер и угловатую форму, единственной закругленной формой была гигантская овальная фреска за столом капитана. Хотя сегодня у этого обеденного зала есть немало критиков, многие отвергают его как подавляющее и напоминающее пустой бассейн, он имел ошеломляющий успех среди современников.

Роскошь на борту не закончилась обеденным залом - не могло быть лучшего времени, чем 1920-е годы для парящего королевства bon vivants . В самые суровые годы сухого закона в США курительная комната океанского лайнера обслуживала группы жаждущих американских пассажиров с самой длинной барной стойкой в ​​море - 8 метров от одного конца до другого. Изначально комната располагалась на двух палубах, но в связи с ее популярностью в 1932 году она была расширена за счет включения третьей палубы, что сделало ее первой и единственной трехэтажной курительной комнатой для плавания по Северной Атлантике.

Илл. Интерьер круизного лайнера Иль де Франс. Фото.

Главный холл был не менее экстравагантным, с красными лакированными дверями, ведущими внутрь. Из кричащего ковра с геометрическими узорами поднимались красные лакированные колонны, ряды которых прерывались только четырехметровыми окнами и обнаженными статуями мужчин и женщин. Ткань из глазурованного ситца служила обивкой тяжелых шезлонгов. На корабле никогда не было прямых источников света, все они были затемнены декоративными панелями или спрятаны за вазами, статуями или другими декоративными элементами.

Главное фойе и парадная лестница были менее яркими, чем гостиная, но недостаток цвета компенсировался размером. В типичный мягкий Гаврский полдень пассажиры садились на корабль в фойе с четырьмя палубами, погружаясь в сюрреалистичную, внушающую трепет фантазию. Первое, что они видели, были монументальные лестницы, спускавшиеся с каждой стороны, чтобы слиться в центре и приземляться на клетчатый серо-белый мраморный пол. Над лестницей возвышались экстравагантные мраморные арки, острая и округлая. Фойе были окружены бутиками премиум-класса, в каждом из которых была представлена ​​сверкающая выставка последней моды и предметов роскоши.

Иль-де-Франс не оставил неудовлетворенной нужды или прихоти на пути через могучую Атлантику. Он предлагал салон красоты, парикмахерскую, лазарет, детский сад с каруселью, тир, гараж, боулинг, полноценный спортзал, крытый бассейн, театр на 350 мест и даже красивую неоготическую часовню!

Вторая мировая война и после

Когда война в Европе разразилась снова, Иль-де-Франс сначала остался на набережной в Нью-Йорке, а затем был перенесен на Статен-Айленд. В марте 1940 года под командованием британского адмиралтейства, которому он был предоставлен во временное пользование, роскошные интерьеры корабля были сняты и заменены 12 тысячами тонн военных материалов. Тысячи спальных мест теперь заполняли гедонистические каюты в стиле ар-деко, в то время как дизайнерские вазы и мраморные статуи в огромных внутренних помещениях уступили место танкам и разобранным бомбардировщикам. 1 мая 1941 года Иль-де-Франс отправился в Европу, на этот раз с приглушенным светом и в мрачном черно-сером военном покрытии.

Позже он отплыла в Сингапур, где была официально конфискована британцами после падения Франции под нацистской Германией. Корабль был возвращен французам в феврале 1946 года и был переоборудован в пассажирское судно на верфи Сен-Назера. В ходе нескольких этапов ремонта и модернизации его внешний вид был адаптирован к эстетическим предпочтениям его послевоенной клиентуры. Задняя воронка была удалена, и некоторые детали интерьера, уцелевшие во время трагического пожара Нормандии в 1942 году, нашли новый дом на борту Иль-де-Франс. Некоторые важные технические реконструкции, в первую очередь корпуса, привели к обновлению внешнего вида, повышению эффективности.

В июле 1949 года он отправилась в свой первый послевоенный переезд из Гавра в Нью-Йорк, который оказался столь же популярным, как и прежде. Он оставался излюбленным судном богатых и знаменитых, а также приносил финансовый успех французской линии.

Старение с достоинством

В 1956 году, почти на исходе своей жизни, «Иль-де-Франс» участвовал в операции по спасению знаменитого океанского лайнера «Андреа Дориа», который трагически затонул после того, как его протаранил пассажирский лайнер «Стокгольм». Из 1706 пассажиров и членов экипажа «Андреа Дориа» 750 человек были взяты на борт Иль-де-Франс во время шестичасовой спасательной операции, что принесло ему  награду «Героическое судно» - титул, присуждаемый судам, « за выдающиеся или героические действия во время морской катастрофы или иной чрезвычайной ситуации, предпринятые для спасения жизни или имущества на море».